Право и обязанность трудиться
1 мая был одним из любимых праздников советских людей. Весна, дружные колонны демонстрантов, ярко украшенный город создавали праздничную атмосферу и чувство единения. Но если обратиться к раннему этапу советского государства, то можно увидеть, как менялось отношение и к труду, и к самому празднику. Историк Александр Фокин рассказывает о Первомае как символе борьбы рабочих за свои права, а также о принуждении к труду.
Первый советский праздник
Истоки праздника 1 мая мы находим в конце XIX века, в период борьбы рабочих за улучшения условий труда. В 1898 году II Интернационал объявил эту дату Днем солидарности рабочих всего мира. До революции 1917 года в России социалисты отмечали эту дату нелегально, и часто дело доходило до столкновений с полицией. Так, в 1901 году под Санкт-Петербургом рабочие забаррикадировались на Обуховском сталелитейном заводе и держали оборону от полиции. После свержения самодержавия праздник стали отмечать открыто, а с приходом к власти большевиков он окончательно закрепился в календаре и приобрел официальный статус.
1 мая был одним из важнейших праздников в советском календаре. Можно даже сказать, что Первомай был первым советским праздником, поскольку именно с празднования 1 мая в 1918 году начинается советская праздничная традиция. В этот день в Москве прошел военный парад, на котором присутствовало руководство Советской Республики (не все знают, что до 1961 года Первомай сопровождался военным парадом).
К праздничному первомайскому оформлению городов активно привлекались художники-авангардисты. В 1918 году Давид Штеренберг разместил на фасаде Зимнего дворца гигантские фигуры рабочего и крестьянина, а Ольга Розанова украшала Москву, используя в работе приемы цветописи. На улицах Москвы и Петрограда выступали бродячие театры и группы самодеятельности, создававшие эклектичные образы. Все это свидетельствует о том, что большевики еще не выработали четкого праздничного языка и правил игры, понятных всем участникам.
Вот как описывал праздник Анатолий Луначарский: «Я еду на Неву, и здесь — настоящая волшебная сказка!.. Уже и днем флот, расцветившись тысячами флагов, придал великолепной Неве такой нарядный вид, что сердце, стесненное всеми невзгодами, не могло не забиться ликующе. Вечером началась изумительная борьба света и тьмы. Десятки прожекторов бросали световые столбцы и белыми мечами скользили в воздухе. Их яркий луч ложился на дворцы, крепости и корабли, мосты и вырывал у ночи то одну, то другую красу нашего пленительного Северного Рима. Взвивались ракеты, падали разноцветные звезды. Фонтаны и клубы дыма в странной и бледной игре лучей создавали целую поэму, целую симфонию огня и мрака во всех переливах светотени и доводили впечатление до какой-то жуткой величавости».
Право и обязанность трудиться
Символическое значение 1 мая во многом было связано с важной ролью идеи труда в коммунистической идеологии. Сразу после большевистской революции, 29 октября 1917 года Наркомтруд принимает декрет, в котором закреплено как право, так и обязанность на труд. Первоначально законодательство не предусматривало наказания за уклонение от труда, но сама логика предполагала, что в новом социалистическом государстве должен быть реализован принцип «От каждого по способностям, каждому по труду». Для этого были созданы биржи труда, где люди могли искать себе подходящую работу. Но условия экономического кризиса и хозяйственной разрухи достаточно быстро навели большевиков на мысль о возможности принуждения к труду. Таким образом, акцент сместился с права на обязанность. Вслед за принятием Конституции 1918 года, в которой отразился лозунг «Не трудящийся да не ест», был принят Кодекс законов о труде, где фиксировалась норма трудовой повинности как обязанности трудоспособных граждан страны. В связи с этим вводились трудовые книжки, в которых необходимо было делать отметки о выполняемой работе. Важно подчеркнуть, что в первые годы советской власти у людей не было паспортов, поскольку они считались пережитком, а их функции выполняли именно трудовые книжки.
Неизбежность принуждения к труду
На политику в области труда сильное влияние оказала Гражданская война и милитаризация советского общества. Руководство страны в рамках «военного коммунизма» стремилось распространить дисциплинарные армейские практики на разные стороны жизни общества. Ленин неоднократно высказывался за введение «самых решительных и драконовских мер поднятия дисциплины и самодисциплины рабочих и крестьян», за создание специальных промышленных судов и даже введение расстрела за нарушение дисциплины. Но более действенной мерой, чем суды, было распределение пайков, которые в условиях голода стали средством выживания. Отсутствие работы лишало человека пайка, что ставило его на грань выживания. Усиленный паек предполагал выдачу 600 г хлеба и 200 г овощей в день, но в реальности эти нормы редко соблюдались, поэтому рабочие массово бежали из городов в деревню, надеясь найти там пропитание. Для борьбы с подобной тенденцией началась политика милитаризации труда. Трудовая мобилизация восполняла нехватку рабочих в разных сферах и зачастую рабочую силу принудительно перебрасывали с одного предприятия на другое и даже в разные города. Один из лидеров советского государства Николай Бухарин, размышляя об экономике переходного периода, высказывал мысль о неизбежности принуждения к труду и дисциплине: пока широкие слои населения не стали сознательными, их надо заставлять.
Милитаризация труда и трудовые приказы
Наиболее радикальной формой милитаризации труда стало создание трудовых армий. Первая трудармия возникла в начале 1920 года. После победы над Колчаком в Сибири встал вопрос о том, что делать с частями Красной Армии, и солдат направили на решение хозяйственных задач. Это решало сразу две проблемы: позволяло занять работой вчерашних солдат, которых необходимо было демобилизовать, поскольку содержать такое количество армейских частей после победы над врагом было нерационально; а также позволяло восполнить дефицит рабочей силы — во многих отраслях экономики не хватало рабочих рук. Советские лидеры видели в армейской организации огромное преимущество. Лев Троцкий писал: «Если раньше это оперативное управление передавало приказы: “Взять такую-то деревню, в таком-то направлении продвинуться на столько-то верст вперед”, то теперь через это управление будут идти приказы трудовые: “На таком-то участке заготовить столько-то кубов дров”». Использование радиосвязи, единого штаба командования, разведки и так далее удачно вписывалось в модель плановой экономики и было призвано повысить эффективность труда.
В трудовых армиях виделось средство переломить ситуацию, осуществить радикальный прорыв в восстановлении народного хозяйства. Наряду с субботниками трудармиям отводилась роль локомотива, который потянет страну в светлое будущее, своеобразного моста, перекинутого в эпоху господства сознательного, добровольного труда.
Потому-то Ленин и считал трудовые армии «практическим осуществлением» коммунистического труда. Но в реальности эффективность трудармии оказалась низкой, поскольку солдаты, многие из которых были мобилизованы из деревни, не обладали необходимой квалификацией и имели низкую мотивацию к труду. В сущности трудовые армии повторили путь проекта военных поселений Аракчеева. С переходом к нэпу правительство отказалось от трудовых армий (потом про них вспомнят во время Великой Отечественной войны) и перешло к регулированию трудовых отношений экономическими и правовыми способами.
Таким образом, легко можно увидеть определенный парадокс: с одной стороны, большевики стремились создать общество свободного труда, символом которого является 1 мая, с другой стороны, реальная ситуация в стране привела к активному использованию жестких мер принуждения к труду, которые современники часто сравнивали с крепостным правом. Результат может быть описан цитатой из современного фильма: «Ты должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему!»
