Из баньки да в ямку

Младенческая смертность в Российской империи была одной из самых высоких в Европе. В конце XIX века из тысячи новорожденных до одного года не доживала треть, а к пяти годам умирало около половины детей. Историк Денис Самойлов рассказывает о демографической специфике позапрошлого столетия. 

Каждый последующий ребенок в семье имел меньше шансов выжить

В середине XIX века женщина за жизнь рожала в среднем 6-8 раз. В современной России женщины в среднем рожают в 4,5 раза меньше. Для традиционного общества высокая рождаемость — это норма, но сегодня схожий уровень наблюдается только в Нигере: там на одну женщину приходится более семи детей.

В среднем на 100 рождений в XIX веке приходилось около 30 смертей младенцев — при этом каждый последующий ребенок в семье имел все меньшие шансы выжить, поскольку ему доставалось меньше питания и ухода. Пик детской смертности приходился на лето — время, когда родители были заняты на полевых работах.

Вот как описывал в 1888 году доктор Сергей Ершов то, как обычно был устроен в деревнях уход за младенцами: «В самую опасную для детей пору — в летние месяцы — матери оставляют их на произвол судьбы. С грязным вонючим рожком, набитым жевкой, ребенок остается на весь долгий летний день под присмотром малолетних нянек-детей, слепых стариков и старух и других калек, вовсе неспособных к работе. Оставленные без призора дети валяются в жарко натопленной избе в заскорузлых, неменяющихся, немоющихся пеленках, покрытые зачастую с ног до головы калом, мочой и облепленные тысячами мух…»

Главной причиной высокой детской смертности были соски из хлебного мякиша

Большую опасность для жизни младенцев представлял обычай давать детям соски из хлебного мякиша — они создавали благоприятную среду для размножения опасных микроорганизмов. Современники видели в этом одну из причин высокой младенческой смертности: самые высокие показатели наблюдались среди русского населения, у которого было принято давать детям соску, а у народностей, не имевших такой практики — татар, украинцев и белорусов, — детская смертность была ниже.

Призывал «бросить этот дурацкий и жестокий обычай, губящий миллионы детей» и Лев Толстой, написавший статью «О соске»: «За границей в Англии и в других странах, где всякая мать кормит своего ребенка только грудью и не знает никаких сосок и не употребляет их, в странах из 100 новорожденных не доживает до года только 9, 10, 12 человек, а у нас в России из 100 новорожденных не доживает до года 33, а местами даже 60 человек. Что губит этих 20 и более лишних детей, умирающих на каждую сотню? Страшно сказать. Но это так. Погубила миллионы детей и губит еще тысячи и тысячи — не что иное, как соска, как дурацкий обычай давать детям соску».

Важной причиной высокой детской смертности было отсутствие медицинской помощи

В 1904 году доктор медицинских наук Дмитрий Оскарович Отт заявлял: «98% населения в России остается без всякой акушерской помощи». Кроме того, в то время антибиотики еще не были открыты, и большую опасность в том числе для младенцев представляли бактериальные инфекции — тиф, холера.

О причинах смерти детей говорить сложно — большинство умерших, особенно в деревнях, были похоронены без вскрытия, а в метриках обычно писали: «Умер от поноса», «от слабости телосложения». Однако общая статистика известна: основными причинами смерти детей на первом году жизни в начале XX века были желудочно-кишечные и инфекционные заболевания, а также болезни органов дыхания. Так, из 11786 детей, умерших в 1907 году в Петрограде, 36% умерло от желудочно-кишечных расстройств, 21% — от «врожденной слабости», 18% — от катарального воспаления легких и дыхательных путей, на долю инфекционных болезней приходилось 11%.

Главным средством контрацепции было увеличение периода лактации

Презервативы в конце XIX века уже существовали и рекламировались в газетах, но для большинства населения были недоступны. Одной из наиболее распространенных практик предотвращения беременности было увеличение лактационного периода. Владимир Гиляровский писал: «Матери продолжают кормить грудью ребенка до четырех и до пяти лет и кормят чужого, иногда и беззубых щенят, не говоря уже об извлечении ими своего молока и более неестественным способом». Были и другие способы, например: «Для предотвращения беременности женщины тотчас после полового акта пьют ложку воды с порохом, обмыв руки своей мочой».

Аборты считались убийством, но женщины делали их подпольно

Свод законов уголовных 1832 года разделял «чадоубийство» (рожденных детей) и «детоубийство, то есть убийство детей в утробе матери» (аборт) — и относил и то, и другое к «особенным видам убийства». Наказание за них не отличалось от всех прочих умышленных убийств — виновнику полагался кнут и каторжные работы. В 1885 году наказание за умышленный аборт было уменьшено до 4-5 лет тюремного заключения.

В жизни эти законы применялись редко: в 1830-х годах за совершение аборта ежегодно осуждалось всего несколько сотен человек. Можно предположить, что реальный размах подпольных абортов был гораздо больше. В литературе можно найти описание множества народных способов прервать нежеланную беременность. Врач А.О. Афиногенов, практиковавший в Рязанской губернии в конце XIX века, писал, что для этого женщины поднимали тяжести, прыгали и тряслись всем телом, разминали живот и применяли тугое бинтование; кроме того, женщины употребляли внутрь для вытравливания плода различные травы, ртуть и фосфор.

«Судебный следователь из Казанской губернии В. Магнитский представил в Русское географическое общество очерк о преступности, в котором сообщил, что изгнание плода у русских считается страшным грехом, тем не менее в каждом селении есть женщины, занимающиеся этим. Для изгнания плода знахарки дают пить сулему или советуют глотать жестяные кружочки. Выкидыши чаще всего зарываются в землю в подполье, реже их прячут в навозные кучи и бросают зимой в речки и ручейки».

Главными мотивами детоубийства были страх, стыд и нужда

Детоубийство было редким преступлением, в крестьянской среде это считалось большим грехом. Однако почти все такие преступления (98%) совершались в сельской местности крестьянками. Известно, что в 1830-1840 годах в Сибирь по этой причине ссылались в среднем 50 человек в год.

Исследователь Владимир Безгин описывает частые случаи «присыпания» младенцев в русском селе. Этот термин приводил В.И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка»: «Приспать или заспать младенца, положить с собою, навалиться на него в беспамятном сне и задушить». Нельзя сказать, делалось это сознательно или нечаянно: известно, что крестьяне и церковь считали «присыпание» тяжелым грехом. Безгин предполагает, что «присыпание», а также намеренно плохой уход за младенцем могли быть умышленными: смертность внебрачных детей в течение первых пяти месяцев после рождения была выше в 2,7 раза. Чаще всего такие случаи не становились предметом судебного разбирательства, а требовали лишь церковного покаяния. Священник налагал на такую мать тяжелую епитимью: до четырех тысяч земных поклонов и до шести недель поста.

Главным мотивом детоубийства крестьянки называли страх и стыд. Крестьянку, родившую незаконнорожденного ребенка, в деревне осуждали, внебрачного ребенка называли «выгонок», «половинкин сын», «выблядок», «ублюдень».

Одной из причин детоубийств являлась крайняя нужда. Владимир Безгин приводит показания крестьянки Матрены К., вдовы 32 лет, дело которой слушалось в 1902 году в рязанском окружном суде. «Я задушила своего мальчика из-за стыда и нужды; у меня трое законных детей, все малолетние, и мне их нечем кормить, так что я хожу побираться Христовым именем, а тут еще новый появился ребенок».

Использованная литература:

Ершов С. Материалы для санитарной статистики Свияжского уезда: опыт сравнительной демографии русской и татарской народностей. Спб., 1898. С. 114–116. Цитата приведена по: Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. Том 1. С. 200.

Авдеев А. Младенческая смертность и история охраны материнства и детства в России и в СССР // Историческая демография: Сборник статей / Под ред. Денисенко М.Б., Троицкой И.А. («Демографические исследования», вып. 14). С. 13-71.

Натхов Т.В., Василенок Н.А. Доклад «Детская смертность в Российской империи: факты и объяснения».

Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. Том 1. С. 179.

United Nations, Department of Economic and Social Affairs, Population Division (2019).

Шингарев А. И. Заболеваемость населения Воронежской губернии 1898–1902 гг. Воронеж, 1906. Т. 1. Ч. 1. С. 337–345.

Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. Том 1. С. 201-206.

Лев Толстой. О соске. 

Айламазян Э. К., Цвелев Ю. В. От Императорского Повивального Института до первого академического Института акушерства и гинекологии России // Журнал акушерства и женских болезней. 2004. №1.

Гиляровский Ф.В. Исследование о рождении и смертности детей в Новгородской губернии. СПб, 1866.