Первая волна эмиграции
С 1917 по 1922 годы из Советской России уехало от полутора до трех миллионов человек. Точную цифру назвать невозможно. Статистика противоречива, к тому же не все переселенцы учитывались в официальных документах той поры. Этот массовый отток людей назвали первой волной эмиграции — за ней следовали еще три.
В 1940-1944 годах люди, насильно вывезенные за границу во время войны, решили не возвращаться на родину, в СССР. В 1968-1986 годах ряды эмигрантов пополнились насильно высланными диссидентами и теми, кто уехал из СССР добровольно, преодолев препоны властей. С 1986 года вступает в силу новый закон, облегчающий выезд из страны, и люди начинают массово уезжать в поисках более благополучной жизни и возможностей построить карьеру.
Массовая эмиграция началась сразу после революции. Вопреки распространенному убеждению, страну покидали не только дворяне, политические деятели, писатели и художники, крупные промышленники. Большинство эмигрантов происходили из непривилегированных сословий. От революции, Гражданской войны и голода спасались рабочие и крестьяне, студенты, офицеры, солдаты и казаки.
Не только Париж
Представляется, что все эмигранты, уехавшие в 1917-1922 годах, жили фривольной жизнью в европейских столицах. Всем известны образы богемного и праздного быта русских дворян, художников и писателей в Париже и Берлине — городе, который в двадцатые стал столицей искусства, развлечений и бесчинств.
Действительно, в Германию из РСФСР приехали 250 тысяч человек, а во Францию — 70 тысяч. Но крупные потоки эмигрантов устремлялись и в Польшу, и в Болгарию, и в Югославию. Одним из крупных островов переселенцев был Константинополь. Часто именно турецкая столица становилась перевалочным пунктом между развалившейся империей и Европой. Кроме того, особенно много бывших жителей России оказалось в странах Дальневосточного региона. Почти 145 тысяч человек были зарегистрированы там, а Харбин стал не менее важной столицей русской эмиграции, чем Берлин.
Быт многих был далек от праздности. Зачастую эмигранты — в том числе и дворяне — бросали свои дома и накопления в РСФСР. Аристократам, перебивающимся редкими заработками, приходилось закладывать или продавать драгоценности, меха и дорогие платья. Представители других сословий уезжали и вовсе без накоплений и вынуждены были тяжело трудиться на новых местах.
Исследователи сходятся во мнении, что подавляющему большинству эмигрантов все же удавалось найти работу. Европейские страны потеряли многих трудоспособных молодых людей во время Первой мировой и отчаянно нуждались в рабочей силе. Нередко это была тяжелая или непостоянная работа. Российские белогвардейцы в Королевстве сербов, хорватов и словенцев, например, работали в шахтах, каменоломнях и на постройке дорог.
Помощь своих
Фритьоф Нансен — норвежский полярный исследователь и основатель науки физической океанографии — в 1921 году стал верховным комиссаром Лиги Наций по делам беженцев. В 1922 году он был награжден Нобелевской премией мира за свою работу по репатриации и натурализации лиц, переселенных в результате Первой мировой войны.
Паспорт Нансена введенный в 1922 году, позволял эмигрантам и беженцам получать право на жительство, работу, получение виз и свободное перемещение между странами. Это сильно облегчило положение бежавших из РСФСР. Поддержку им оказывало и Российское общество Красного Креста, а также одна из крупнейших эмигрантских организаций, которая называлась Земгор.
Земгор открылся в Париже, а полное его название — Российский земско-городской комитет помощи российским гражданам за границей. Комитет существовал на частные пожертвования. Его члены помогали беженцам из РСФСР, занимались просветительской деятельностью, способствовали открытию учебных заведений в странах Европы. Его отделения открыли в Германии, на Балканах.
В Чехословакии комитет развернул невероятную работу по поддержке эмигрантов. Пражским филиалом руководили эсеры, их финансировало чехословацкое правительство. Члены комитета занимались регистрацией и трудоустройством соотечественников, обустраивали типографию, сумели открыть Русскую библиотеку и Русский народный университет. Кроме того, эмигранты создавали сотни профессиональных, национальных и других объединений, чтобы помочь друг другу адаптироваться к новой жизни.
Праздники, память и образование
Русские эмигранты старались поддерживать национальную культуру и сохранять идентичность. Вслед за эмигрантами в крупных городах стала появляться русскоязычная пресса. В Париже, Берлине, Белграде, Нью-Йорке, Харбине и других столицах выходили толстые литературные журналы, газеты, брошюры для легкого чтения и альманахи, посвященные истории революции или философско-религиозным исканиям. С 1918 по 1932 годы за границей вышло 1005 наименований изданий.
Эмигранты не забывали и о праздниках, которые были важны для сохранения исторической памяти, преемственности и идентичности. На торжественных собраниях, литературных вечерах, концертах и редких балах отмечались памятные даты и юбилеи. Причем праздники могли разниться — покинувшие родину ученые отмечали дни, значимые для русской науки, а военные чествовали русских полководцев.
Однако были и праздники, объединяющие всю эмигрантскую среду. В 1924 году в Эстонии ученые, студенты и педагоги инициировали проведение Дня русской культуры в день рождения Александра Пушкина. С 1925 года праздник стал общеэмигрантским и отмечался по всему миру. Тысячи разрозненных русскоязычных беженцев в этот день чувствовали себя сопричастными друг другу и культуре родной страны. В Чехословакии, Франции, Германии, Болгарии, Югославии, Польше, Латвии, Бельгии, Китае создавались комитеты, которые занимались только организацией этого праздника. Широко и повсеместно праздновалось и двухсотлетие со дня смерти Петра I, и Татьянин день — День студента. А вот столетие восстания декабристов и столетний юбилей Льва Толстого вызвали споры и дискуссию в эмигрантских кругах.
Многие верили в то, что однажды смогут вернуться на родину, и стремились обучать своих детей так, будто это возможно. В 1924 году, благодаря Земгору, во многих городах, куда переселялись беженцы, были открыты русские школы. Всего их было около девяноста, в них училось 20 % детей из семей эмигрантов. Однако образование это было не бесплатным, а спустя годы оказалось, что в новых условиях, когда возвращение невозможно, оно еще и бесперспективно.
Можно ли было вернуться?
В 1921 году в РСФСР выходит постановление о том, что все уехавшие с 1917 года не имеют права на получение советского гражданства без разрешения властей. Лишались этого права и все представители антибольшевистских воинских формирований. Так эмигранты оказались лишены возможности возвращения на родину. Тех, кто все же возвращался — особенно если это были аристократы, политические деятели или белые офицеры, — ждали репрессии.
