Мир еврейских местечек
«Отец, мама, обе бабушки, красавец дедушка, вся наша семья и семьи соседей, свадьбы и похороны, богачи и бедняки, улицы и сады нашего городка — все протекает перед глазами, как неспешные воды глубокой Двины», — так описывает Белла Шагал, жена знаменитого художника, свое детство в маленьком городке, входящем в черту оседлости. Витебск, Вильно, Екатеринослав, Могилев — чем отличалась жизнь в этих городах от столичной? Почему юноше из местечка было выгодно стать ремесленником или студентом? О том, как возникла и более ста лет существовала в Российской империи черта оседлости, читайте в нашем материале.
«…Пребывания там им не дозволять»
Как мы помним из курса истории, Россия участвовала в трех разделах Польши — все они произошли в царствование Екатерины II. Незадолго до Второго раздела, 23 декабря 1791 года, Екатерина II подписала указ, впервые определивший территорию, на которой разрешалось жить и торговать евреям: на тот момент это были Белоруссия и Новороссия (Северное Причерноморье). А после Второго и Третьего разделов Польши в 1793 — 1795 годах к России отошли обширные восточные земли Речи Посполитой вместе с многочисленным еврейским населением.
Окончательно «черта постоянной еврейской оседлости» — таково ее официальное наименование — была юридически оформлена в «Положении об устройстве евреев» 1804 года.
В ближайшее десятилетие Россия присоединила Курляндию, Привислинские воеводства и Бессарабию, после чего завершилось и географическое формирование черты оседлости. В ее состав входили следующие губернии: Бессарабская, Виленская, Витебская, Волынская, Гродненская, Екатеринославская, Киевская, Ковенская, Минская, Могилевская, Подольская, Полтавская, Таврическая, Херсонская и Черниговская.
Если приложить эти наименования к современным территориям, то получится, что черта оседлости охватывала нынешние Белоруссию, Украину, Литву (Вильно и Ковно — это Вильнюс и Каунас) и часть Польши.
Стоит отметить тот факт, что внутри самой черты оседлости тоже существовали ограничения. Так, например, в Таврической губернии евреям запрещалось селиться в Ялте и Севастополе, то есть в местах проживания царской семьи на отдыхе; в Киеве они могли жить только в одном районе города — на Подоле; в других областях не разрешалось жить в сельской местности. Таким образом, самым распространенным местом жительства евреев оказывались небольшие городки — «местечки», или «штетл» на идише.
«Там свадьбы и смерти, моленья и ярмарки…»
Это был особый мир, о жизни которого мы можем узнать из рассказов писателей Шолом-Алейхема или Исаака Башевиса-Зингера, более известного на Западе. Жители местечек были религиозны и соблюдали иудейские традиции, прежде всего празднование шабата: каждую пятницу вечером прекращалась вся работа, женщины убирали дом, накрывали на стол и зажигали субботние свечи, мужчины читали молитву и благословляли хлеб и вино. Все спорные вопросы разрешал ребе, местный раввин. Важным человеком в местечке был резник — человек, резавший скот и птицу специальным образом, в соответствии с кошерными правилами. Все друг друга хорошо знали и жили в мире с соседями — русскими, украинцами, белорусами.
Круг годичных иудейских праздников и повседневная жизнь семьи захватывающе интересно описаны Беллой Шагал в книге «Горящие огни» — нежном повествовании о детстве маленькой девочки, младшей сестры пятерых братьев, а после девушки, встретившей своего суженого — будущего художника с мировым именем. В картинах Марка Шагала мы видим тот же мир местечек и маленьких городков, подобных Витебску, где выросли они с Беллой.
«Эти дни невозможно мудры…»
В начале ХХ века жизнь в городках и местечках резко меняется. Молодые теперь все чаще стремятся уехать в крупные города, а если повезет — то и в столицы, Москву или Петербург. Особенной популярностью пользуются города, имеющие свои университеты: ведь студент, получивший высшее образование, получал вместе с этим право покинуть черту оседлости.
Однако не так-то просто было поступить в университет — печально известная «трехпроцентная норма» позволяла это сделать очень немногим. Она означала, что в Москве и Петербурге при каждом наборе в гимназию или университет количество евреев не должно превышать 3% (в других городах России эта норма увеличивалась до 5%, а в пределах черты оседлости — до 10%).
Зная, что к ним будут особенно строги, еврейские юноши готовились к экзаменам так, что на основе билетов к ним придраться было невозможно, — однако норму надо соблюдать, и начальство шло на бесчестные ухищрения.
В замечательной книге Александры Бруштейн «Дорога уходит в даль», действие которой происходит в Вильно на рубеже веков, главная героиня Сашенька Яновская вместе со своими подругами-гимназистками помогает еврейским мальчикам из бедных семей сдать несправедливые экзамены: отлично подготовленные по всем предметам, они не могли предположить, что накануне экзаменов начальство добавит в список французский язык…
Борис Пастернак в юности тоже не смог сразу после окончания гимназии поступить в университет, поскольку трехпроцентная норма на тот год уже была исчерпана, — при том, что его семья была полностью ассимилированной и светской, не соблюдающей иудейских религиозных традиций, а отец, известный художник Леонид Осипович Пастернак, преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.
Помимо студентов, за пределы черты оседлости могли выезжать купцы I и II гильдий, а также мастеровые и ремесленники. Эти послабления были введены еще при Александре II, который вслед за отменой крепостного права хотел отменить и черту оседлости, но цареубийство в 1881 году помешало исполнению его планов. В последующие годы ситуация только ухудшилась.
«Ничего не осталось от них…»
Сергей Юльевич Витте, председатель Совета министров в 1905-1906 годах, писал так:
«Я убежден в том, что покуда еврейский вопрос не получит правильного, неозлобленного, гуманного и государственного течения, Россия окончательно не успокоится».
Так и получилось — вопрос не был решен, а Россия вступила в эпоху мировых войн и революций. Фактически черта оседлости исчезла в ходе Первой мировой войны, когда около трехсот тысяч евреев, обвиненных в нелояльности, массово были выселены из прифронтовых областей вглубь России. Официальная же отмена произошла после Февральской революции 1917 года, причем в постановлении Временного правительства «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений» ни разу не были упомянуты слова «евреи» и «черта оседлости», однако все понимали, что речь идет именно о них.
Большинство жителей местечек в этот период уехали в Америку или в Палестину. Однако атмосфера небольших городков сохранялась в некоторых местах вплоть до Второй мировой войны и Холокоста — массового уничтожения евреев только в силу их национальности. Документальный фильм Григория Крицера «Последнее воскресенье августа» рассказывает о трагедии литовского городка Молетай — до войны половину его населения составляли евреи, и почти все они были расстреляны нацистами и местными коллаборационистами.
Поэт Наум Коржавин написал в 1945 году, после окончания Второй мировой войны, унесшей жизни миллионов евреев:
Мир еврейских местечек... Ничего не осталось от них, будто Веспасиан здесь прошел средь пожаров и гула. Сальных шуток своих не отпустит беспутный резник, И, хлеща по коням, не споет на шоссе балагула… Мой ослепший отец, этот мир ему знаем и мил. И дрожащей рукой, потому что глаза слеповаты, ощутит он дома, синагоги и камни могил, — мир знакомых картин, из которого вышел когда-то…
Что почитать по теме:
- Шолом-Алейхем «Тевье-молочник» и другие рассказы /любое издание/.
- Белла Шагал «Горящие огни». Рисунки Марка Шагала. М., «Текст», 2018.
Что посмотреть по теме:
- «Скрипач на крыше» (США, 1971) — музыкальный фильм на основе бродвейского мюзикла по рассказам Шолом-Алейхема.
- «Поминальная молитва» (1989) — спектакль театра Ленком по одноименной пьесе Григория Горина, основанной на произведениях Шолом-Алейхема. Постановка Марка Захарова, в главной роли — Евгений Леонов.
- «Штетл» (Россия, 2020) — документальный фильм-интервью о судьбах евреев, покинувших родные места.
- «Штетл (Das Schtetl)» (Россия, 2008) — короткий анимационный фильм, с юмором и лиризмом воссоздающий атмосферу городка. Подходит для просмотра с детьми.
Куда сходить:
Еврейский музей и центр толерантности (Москва, ул. Образцова, 11)
«Культурно-образовательный проект, включающий в себя историческую экспозицию, временные выставки, центр авангарда, пространство для проведения публичных лекций, дискуссий и конференций, 4D-кинотеатр, центр толерантности и детский центр. Пройти через эпоху и своими глазами увидеть ее самые важные моменты, познакомиться с историей и традициями еврейского народа, оказаться в местечке и синагоге, посетить мемориал жертвам Холокоста — благодаря мультимедийным технологиям сделать это можно, не выходя за пределы одной музейной экспозиции».
