На покос, на свадьбу и на царский прием
В балетах «Щелкунчик» и «Лебединое озеро» русские вариации, как правило, исполняются в костюмах, имитирующих сарафан; на него же похоже большинство сценических нарядов для народного танца. Сарафан воспринимается как воплощение русского стиля и внутри страны, и за рубежом. Сарафан фактически вытеснил из сферы видимости другие региональные варианты национального женского костюма (например, в южнорусских губерниях был распространен костюм с поневой — поясной одеждой вроде юбки). Историк моды Ася Аладжалова рассказывает о том, как сарафан стал символом России.
Форма и содержание
Для начала разберемся, что такое сарафан. Историк костюма Раиса Кирсанова определяет сарафан как длинное безрукавное платье, чаще всего на бретельках. В оформлении часто делается акцент на переднее полотнище: либо оно отделано строчкой, либо сделана имитация распашных пол. Однако ни бретели, ни декор спереди не являются обязательными чертами традиционного русского сарафана как класса. Исследовательница северорусского костюма Людмила Кислуха в книге «Народный костюм Русского Севера» выделяет целых пять видов сарафанов, не все из которых распашные или имеют бретели: два вида старинных косоклинных, два вида более современных прямых и самый современный — распространившийся на рубеже XIX-XX веков — прямой отрезной по талии, почти платье.
Самый древний тип, глухой косоклинный сарафан, бретелей не имел. Ткань фактически перекидывали через плечи, выкраивали горловину, в боковые швы вставляли клинья — треугольники ткани, скроенные по косой. Переднее полотнище у такого сарафана было цельным: ни пуговиц, ни их имитации не предполагалось. К концу XIX века глухие косоклинные сарафаны оставались только в обиходе старух и женщин из старообрядческих общин Архангельской, Новгородской, Олонецкой, Псковской губерний.
Бретели всегда были у прямых сарафанов — они тоже были нераспашными. Прямой сарафан состоял из нескольких полотнищ, сшитых между собой и собранных в сборку на линии груди. Этот тип имел свои разновидности и распространился с появлением фабричных ситцев.
В основу «экспортной» идеи лег, по-видимому, косоклинный сарафан с бретелями. Как и глухой косоклинный, его шили из узкого домотканого холста и потому ему требовались клинья. Перёд косоклинника состоял из двух полотнищ, часто отделанных тесьмой и пуговицами по центру. Судя по всему, именно форма косоклинника легла в основу как аристократических платьев в русском стиле, так и современных сценических костюмов.
Традиционный костюм всегда характеризует своего носителя. Крой, цвет, наличие и форма вышивки, количество декоративных элементов и украшений — указывают на пол, возраст, социальный статус, достаток и иногда даже на профессиональные навыки человека. Традиционный костюм всегда жестко регламентирован: есть негласные правила относительно того, в какие дни и ради каких занятий должно носить те или иные предметы гардероба. Цвет сарафана и материал, его крой и рисунок на ткани могли указывать не только на возрастные и социальные характеристики, но и на ситуационные: на покос, на свадьбу, на праздник надевали разные сарафаны — все они отличались от обычного повседневного.
Оказавшись вынутым из традиционной среды, где любая деталь имела смысл, сарафан лишился своего содержания — однако аристократические модницы, позаимствовавшие его форму, наполнили его новым содержанием.
Вступление во дворец
Екатерина II первой из российских монархов послепетровского периода придумала модное придворное платье в русском стиле. В камер-фурьерском журнале, фиксировавшем все парадные выходы, сохранилась запись от 1770 года о появлении императрицы в «русском платье» — в нем Екатерина принимала австрийского императора Иосифа II и впоследствии интересовалась у своего парижского корреспондента Гримма, не стал ли Париж одеваться «по царице». Учитывая, что императрица обязала жен великих князей тоже пошить себе подобные туалеты, целями «русского платья» были демонстрация политических амбиций через костюм и заявление о культурной самобытности. Известно, что свои «русские платья» Мария Федоровна, супруга цесаревича Павла Петровича, заказывала у знаменитой парижской модистки Розы Бертен.
Что же было русского в этом платье? На наш сегодняшний взгляд, практически ничего. Юбка держалась на панье (предшественнике кринолина), корсаж был узким, по моде того времени, и надевался на корсет. Но в структуре этого парадного наряда явно прослеживалось влияние распашного сарафана. Наряд состоял из двух частей: нижнего светлого платья с широкими рукавами и верхнего, цветного, распашного и без рукавов. И хотя «русские платья» Екатерины и ее приближенных менялись из года в год, ассоциация русскости с распашным сарафаном остается актуальной по сей день.
Выступление против французов
Одежда — способ заявить о своих убеждениях, и эта идея не так современна, как принято думать. В «Записках» мемуариста Филиппа Филипповича Вигеля читаем, что произошло в начале Отечественной войны 1812 года: «Дамы отказались от французского языка. Многие из них оделись в сарафаны, надели кокошник и повязки; поглядевшись в зеркало, нашли, что наряд сей к ним очень пристал, и не скоро с ним расстались».
Совершенно точно это не был традиционный крестьянский сарафан! Структура модного «русского платья» оставалась той же, что и в годы Екатерины II: нижнее светлое платье с длинным рукавом и имитация распашного сарафана. В первые два десятилетия XIX века в моде был силуэт ампир, так что крой «русского платья» сильно видоизменился по сравнению с эпохой Екатерины. Линия талии была сильно завышена, платье не имело большого объема и спадало мягкими складками. Именно так изображена на портрете Лефевра княгиня Барятинская в 1817 году.
Церемониальная форма
Новая волна интереса к «русскому платью» поднялась в 1834 году, когда император Николай I закрепил его статус как придворного церемониального костюма. Судя по всему, «русское платье» в привычной модной интерпретации уже и так использовалось для парадных выходов, но 27 февраля 1834 года получило официальный статус. Императрица, великие княжны, великие княгини, а также дамы, состоящие при дворе, теперь обязаны были являться в дни больших праздников и особых торжеств в платье строго унифицированного образца.
Структура костюма вновь осталась неизменной: нижнее светлое платье внизу и распашное цветное сверху. Александр Александрович Мосолов так описывал крой церемониального придворного платья: «Это платье белого атласа должно было оставлять открытым оба плеча; шлейф должен быть красного бархата с золотым шитьем (фрейлины великих княгинь имели шлейфы других цветов, по особому расписанию). На голове должен красоваться кокошник красного бархата». Под словом «шлейф» здесь подразумевается бархатное верхнее платье, имитирующее все тот же косоклинный сарафан, только в модной придворной редакции.
Но намного важнее на данном этапе другое: этот церемониальный костюм фактически стал мундиром для дам. Золотое и серебряное шитье по определенному орнаменту соответствовало шитью на мундирах придворных чинов. Цвет платья определялся должностью дамы.
Как пишет Раиса Кирсанова, платье гофмейстрины — малиновое; платья статс-дам и камер-фрейлин — зеленые. Самая обширная группа придворных дам — фрейлины императрицы — носили пунцовые платья с золотым шитьем, в то время как фрейлинам великих княгинь предписывалось носить такие же, но с шитьем серебряной нитью. Фрейлины великих княжон носили платья светло-синего бархата. Статус фрейлины могла получить только незамужняя девица (после замужества, как правило, чин дамы не только не вырастал, но, наоборот, ее отчисляли из дворца), так что типичным фрейлинским головным убором была повязка с белой вуалью. А замужние придворные дамы — обычно это были жены крупных чиновников, статс-дамы — носили кокошники или повойники: естественно, только стилизованные под народные.
«Дамский мундир» просуществовал с 1834 по 1917 год, попав под самую активную фазу смены мод. Если сравнивать церемониальные платья разных лет внутри этого периода, то можно рассмотреть ряд неприметных, но очень значимых различий. Например, церемониальные платья 1830-х имели объемные и широкие рукава, характерные для стиля бидермайер, и юбка имела характерную форму своего времени. В то время как наряды 1900-х годов имеют очень длинные откидные рукава, полностью обнажающие руки, а силуэт платья соответствует модным тенденциям своего периода. Характерно и то, что это «русское платье» уже окончательно потеряло конструктивные связи с формой сарафана, так как лиф и юбка представляли собой отдельные предметы, и только декоративная лента с имитацией застежки располагалась от декольте и до подола, символически связывая лиф и юбку.
И снова, но теперь против немцев
Отчаянная попытка повторить костюмно-патриотический подвиг 1812 года и привлечь внимание к сарафану была предпринята в годы Первой мировой войны. Однако идеологи не учли изменившиеся реалии: в 1812 году мода был прерогативой исключительно высшего сословия. Аристократки могли выбирать лучшие французские модели или стилизовать русские сарафаны, но сам концепт формирования модного высказывания был роскошью. Впрочем, вся их жизнь была роскошью, и вопрос, скажем, охраны труда мастериц, портящих зрение за золотыми вышивками, вообще не стоял. Ситуация начала ХХ века отличалась тем, что модное высказывание уже могли себе позволить не только представительницы высшего сословия, но и горожанки. При этом уже звучали голоса и в защиту исчезающих видов птиц и животных, чьи перья и мех шли на модные безделушки, и в защиту мастериц, работающих в нестерпимых условиях потогонного труда. Первая мировая война, так ошеломительно отличающаяся от всех предыдущих войн, обесценивающая человеческую жизнь, да и смерть тоже, отрезвила даже романтиков. Экономические сложности, социальное неравенство, растущее негодование стали фоном для демонстрации коллекций в русском стиле, где снова обыгрывались вариации на тему русского сарафана — только теперь с так называемым кринолином военного времени (очень пышной юбкой, доходящей до середины голени). Идея вызвала шквал критики, осуждающей подобные развлечения, да еще и с эксплуатацией образа народности в тяжелый для родины час.
Так что не всякий сарафан может поднять боевой дух: в моде особенно важны детали, которыми не стоит пренебрегать.
