Что останется от нашей жизни?
Наталья Поленова, российский музеолог, директор музея-заповедника В. Д. Поленова – праправнучка русского историка Дмитрия Васильевича Поленова, правнучка художника Василия Дмитриевича Поленова, дочь морского офицера и музейного работника Федора Дмитриевича Поленова и Натальи Николаевны Грамолиной, музеолога и директора музея-заповедника В. Д. Поленова на протяжении более чем двадцати лет. Наталья Поленова возглавляет музей с 2011 года. В 2020 году музей открыл Центр семейной истории в Туле.
Важность слова и сила документа
Два года назад я впервые ознакомилась с делом своих бабушки и деда, арестованных в октябре 1937 года в Поленово за контрреволюционную деятельность. Дмитрий Васильевич Поленов, профессор биологии, стал первым директором и хранителем коллекции отца, а его жена Анна Павловна Поленова работала тут экскурсоводом. В октябре 1937 года их арестовали по статье 58 (пункт 10) и отправили деда в Краслаг, а бабушку – в Севжелдорлаг. Но они выжили, и в 1944 году обоих освободили, дали вернуться домой.
Мой отец тоже в свое время видел дело своих родителей, но он не читал его, поберег свои нервы. Хотел только узнать имя человека, который написал донос… А протоколы допросов читать не стал.
У меня другое отношение к этому всему: возможно, не столь эмоциональное. Все-таки я – музейный профессионал, с одной стороны. С другой стороны, прошло много лет, бабушку и дедушку я не знала. И благодарна за содействие, которое оказало мне отделение ФСБ по Тульской области, когда я решила прочитать их дело. Признательна я и своему наставнику, архивисту Габриэлю Гавриловичу Суперфину, который уже много лет живет в Бремене и занимается архивными изысканиями. Нам повезло, что он заинтересовался бумагами семьи Поленовых. Три года мы проработали вместе и сейчас продолжаем тесно общаться. Именно Суперфин научил меня обращать пристальное внимание на разные, казалось бы, незначительные детали.
Например, на то, в какое время начинался допрос. Деда и бабушку содержали в тульской тюрьме – можно только представлять условия там. Все допросы начинались после девяти вечера. За этим фактом – бездонная драма.
Я была первым человеком, который читал протоколы допросов после следователей. Более 80 страниц. Одно цеплялось за другое, всплывали судьбы людей…
Главное обвинение, которое выдвинули против деда с бабушкой, – общение с иностранцами. Мне удалось найти потомков того англичанина, что приезжал в Поленово и стал причиной их ареста. Затем мы разыскали свидетельства солагерников деда с бабушкой, проследили их путь. В итоге сделали большой проект по материалам дела, и эта работа мне дала очень многое не просто для понимания истории своей семьи, но для музейной истории.
Момент, когда я увидела дело деда и бабушки, стал для меня отправной точкой в работе с архивами и семейной историей. Я стала понимать важность слова и силу документа.
Зачем открывать семейные архивы
Наверное, главное для меня в архивном деле и вообще в понимании истории – это то, что факт имеет место быть, если ему есть документальное подтверждение.
Мы можем создавать сколько угодно апокрифов, говоря о том, что «дедушка с бабушкой жили там-то, бабушка сказала это, дедушка ответил то, они были добрые люди, жили так-то и так-то, это готовили, так воспитывали детей и так далее». Но все это сентиментальная семейная история до тех пор, пока ты не находишь этому документальное подтверждение.
А где этому подтверждение? В дневниках, записях, переписке, даже железнодорожных билетах и т.д. Там же и веские доказательства того, что это были за люди и как они общались со своими детьми или близкими.
Архив — наверное, вообще единственное доказательство, единственный артефакт, если подходить к этому с музейной точки зрения, который не врет: его обмануть невозможно. Штамп на конверте расскажет порою больше, чем любой устный апокриф. Потому и нужна работа с архивами.
Если хочешь знать правду – должен работать с архивами и в архивах.
От нас останется очень мало свидетельств
Как сохранять семейную историю сегодня, когда мы очень редко пишем бумажные письма? Теперь получить почтовую открытку – неожиданное счастье. Сейчас все мы общаемся в мессенджерах, и это тоже где-то сохраняется, но совершенно в неизвестной нам пока «облачной» сфере.
Я думаю, что мы сейчас живем во времени, у которого уже не будет истории в прежнем смысле этого слова.
Разумеется, мы делаем видеозаписи, фотографии на свои смартфоны, иногда монтируем фильмы. Дай Бог, мы это сохраняем в телефонной памяти или перекидываем в «облако». А некоторые, кто чистит память смартфона, может быть, это стирают… Я как музейный работник, привыкший к тому, что каждый «чих» должен храниться, и потом он станет музейным фондом, музейной историей, стараюсь сохранять максимальное количество артефактов или памяти о времени…
Моя мать, к примеру, из каждой поездки на море привозила полный рюкзак камней – один с дырочкой, другой на сердечко похож, третий какой-то необыкновенной формы… Рюкзак камней был ее способом сохранить память об этой – в ее понимании – знаменательной поездке.
Также она делала очень много записей. Просто сидела и писала ручкой – как прошел день, кому что надо сказать и поручить, воспоминания. Но это старая школа. Мы-то вообще практически перестали писать от руки.
На каждом смартфоне стоит Face ID. Если человека не станет или он по каким-то причинам не сможет поднести свое лицо к гаджету, то получится, что все воспоминания вообще пропадут.
Соответственно, история времени, в котором мы живем, будет сумбурной, куцей. И частная история, личная история тоже выйдет короткой, несмотря на огромное количество времени, которое мы проводим, стуча по клавишам смартфонов и тратя его в соцсетях.
Именно нашей частной истории там будет немного. В доступе не будет тех свидетельств жизни, которые мы оставляем. Вот двое обмениваются смс-ками, посланиями в мессенджере: признались друг другу в любви, или вспомнили какие-то веселые вещи, или, наоборот, поругались, а потом помирились… Но эта романтическая история знакомства и влюбленности не дойдет до их потомков – в отличие от того, как до нас дошли письма наших родителей или открытки бабушек и дедушек.
Помните, как писал Гавриил Державин про письменную культуру: что она «вечности жерлом пожрется и общей не уйдет судьбы»? Так что ж говорить про наше сетевое общение!
О нас будут свидетельствовать свидетельство о рождении, свидетельство о смерти, свидетельство на регистрацию права на квартиру, справки ЖКХ, свидетельство о вакцинации от COVID-19.
Формально от нас останутся справки о том, куда мы переезжали или где работали, но что этому предшествовало, что сопутствовало – любовная история или переписка с работодателем – ничего этого не будет. И это очень печально.
Центр семейной истории
Я уверена, что выставки и моменты, отражающие частную историю, важны для воспитания нынешнего поколения. Важно проникаться этой романтикой повседневности, в которой мы живем. Это тоже часть культуры – культуры жизни, культуры быта, музейной культуры, самобытной, национальной. Реальность, в которой мы живем, имеет право быть музеализирована через какое-то время.
Центр семейной истории в Туле появился благодаря идее дизайнера, урбаниста и деятеля культуры Ильи Ценципера, который создает городские пространства в разных городах. Я обратилась к нему, когда узнала, что у нашего музея будет филиал в Туле.
Тула — город индустриальный. Но в последнее время центр Тулы мощно развивается в культурно-туристическом направлении. Появился гастрономический хаб «Искра», который разместился на территории бывшей военной части с достаточно брутальным дизайном. Сейчас здесь все стильно оформлено, и сразу заполнилось молодежью. Нам надо было создать что-то, отвечающее идее развития города, а не повторяющее дом-усадьбу.
Команда Ценципера вычленила главное в Поленово – идею семьи и семейственности, то, что отличает это место от других. Из десятилетия в десятилетие, что бы ни происходило в истории государства или Тульской области, семья Поленовых находится на своем месте. Главной идеей нового центра стала именно семейная причастность к общему делу, привязанность к месту, верность идее. Но семья Поленовых – лишь одна из многих семей Тулы и Тульской области. Нашей задачей стало вовлечь, охватить и представить то множество прекрасных тульских семей и династий, которые здесь живут.
Глафира Паринос возглавила команду проектировщиков Центра семейной истории, и я ей очень благодарна. Благодаря ее работе в Центре появились лаборатория смыслов, архив, арт-резиденция, лекторий и постоянная экспозиция – то есть у нас есть место для выставок, научной работы и творческих встреч.
Первой экспозицией в Центре стала выставка «Семейное дело», которую спроектировали Андрей Рымарь и Ксения Филатова. Ее героями стали 22 тульские семейные династии. Получилась интерактивная экспозиция, основанная на глубинных интервью с членами этих семей. Это настоящий сторителлинг. Историями своих семей и памятными артефактами поделились династии архитекторов Жежома, спортсменов Терещенко, потомственных священников Глинских, основателей еврейской общины в Туле Саневичей и других. Мы, Поленовы, тоже поделились своими историями и документами. Во всех этих семьях люди остаются верными одном делу на протяжении многих десятилетий, и дело это может быть духовным или профессиональным.
Сейчас мне хочется собрать вокруг Центра людей, которые хотят работать со своими домашними архивами и семейными историями. Центр может стать удобной площадкой для встреч таких желающих со специалистами.
Что такое работать с семейной историей? Это не только искать информацию про предков и родственников, но и собирать, хранить свидетельства их жизни. Тула, при всей ее индустриальной составляющей, – патриархальный город, как и Рязань, и Коломна, и Калуга… У нас существуют целые кварталы деревянной, частично заброшенной застройки. Люди уже не живут в этих домах, но часто на чердаках пылятся старые письма, фотографии, какие-то дорогие их сердцу артефакты… Это не просто история города, это история нашей страны.
Центр семейной истории благодарно открыт для всех, кто придет сюда и принесет свои домашние сокровища из архивов или найденные чужие письма, документы и фотографии. Мы готовы помочь их расшифровать, оцифровать, предоставить место для хранения. Чтобы наша история не исчезала, а хранилась и была востребована.
Мне кажется, если прибегнуть к метафоре, все население Тулы или Рязани, Калуги или Коломны можно затянуть в одну большую историческую паутину. Все в этой паутине будут каким-то образом друг с другом связаны и распределены – гуляли на одной свадьбе, жили на одной улице, похоронены рядом, ходили в одну церковь, посещали одну синагогу, вместе занимались музыкой.
Это же интересно! Вот наш город, а мы все, так или иначе, одна семья! И для таких городов, как Тула, это один из самых важных опорных моментов. Потому что Тула остается городом семейным. Чем больше я знакомлюсь с людьми, тем глубже это понимаю. Потому что для них важно, откуда они, важно, с кем выросли, важно, с кем ходили в одну школу. Нет неинтересных людей, история каждого увлекательна по-своему. Я призываю людей беречь эти истории.
