«Годы немецко-фашистского плена помни и вечно мсти»

Освобождение из плена было центральным событием в жизни людей, которые провели годы Великой Отечественной войны в нацистских концлагерях. Возвращаясь в 1945 году домой, они старались запечатлеть радость освобождения в творчестве, создавая памятные подарки для товарищей из «пленного братства». 

Материал подготовлен совместно с Еврейским музеем и Центром толерантности

Такой подарок — портсигар с гравировкой, символ долгожданного освобождения из лагеря, подарили Александру (Хацкелю) Яковлевичу Богуславскому, врачу-еврею. Он попал в плен в первые месяцы войны — дата пленения выгравирована на крышке портсигара. Это произошло 9 октября 1941 года, в те тревожные дни, когда немецкие войска стремительно продвигались к Москве. Множество советских солдат в то время погибли в «котлах» окружения или, оказавшись в безвыходной ситуации, были взяты в плен.

Одним из пленных стал доктор Богуславский. Советских солдат отправляли в лагеря, расположенные на территории Германии и других стран Европы, оккупированных нацистами. Во время транспортировки люди страдали не только от голода и болезней, но и от неизвестности — они ничего не знали о том, что с ними будет дальше, в каком месте они окажутся, останутся ли вообще в живых. Прибытие пленных сопровождалось мерами запугивания: длительными проверками и демонстративными расстрелами «за неповиновение администрации лагеря».

Богуславский попадает в лагерь, известный как шталаг XIII-D, или Нюрнберг-Лангвассер — через него прошло более двухсот тысяч военнослужащих со всех континентов. В 1941 году сюда начали массово перевозить советских военнопленных. По воспоминаниям выживших, в концлагере людей размещали в больших брезентовых палатках, где они спали на соломе, которая лежала на голой земле. Тяжелые условия привели к тому, что уже зимой 1942 года в лагере

половина заключенных.

После начального шока от попадания в лагерь, от разлуки и потери всякой связи с родными и утраты своего социального положения пленные постепенно адаптировались к лагерным условиям. Богуславский выбрал путь, по которому шли многие заключенные: деперсонализацию и отказ от своей идентичности. Узник скрыл от надсмотрщиков свою национальность и профессию. О том, каким образом Богуславский смог успешно обмануть лагерную администрацию, рассказала его племянница Елена Артарян:

«Моя мама, сестра дяди Шуры, спрашивала: «Как получилось, что тебя там не вычислили, не выдали?» Он ответил, что надо было знать, где встать в колонне, когда заключенных гоняли голыми и внимательно следили, пытались выцепить евреев. Дядя Шура всегда становился не в начале колонны и не в конце — а во второй половине. У надсмотрщиков уже притуплялось внимание, и они не смотрели. У него было интеллигентное лицо, и мышцами он менял его — помню, он показывал, как: становился похож на такого угрюмого уголовника. И вот с таким лицом он прожил несколько лет…»

Беседа с Еленой Артарян в рамках проекта Еврейского музея и центра толерантности «Еврейские коммеморативные практики и современный культ победы».

Буквально потерять свое лицо — такова была цена выживания в нацистской неволе. В нечеловеческих условиях необходимой для пленных была моральная поддержка и взаимовыручка. Богуславский тайно лечил заключенных и стал важным человеком в своеобразном «братстве узников». Именно профессиональные навыки, с помощью которых Александр Яковлевич приносил облегчение собратьям по несчастью, позволили ему сохранить свою личность, которую приходилось скрывать от нацистов.16 апреля 1945 года концлагерь был освобожден наступающими американскими войсками. Именно в этот период и был создан этот портсигар. По своему характеру он близок к

— так называют предметы, которые изготовили солдаты и пленные во время Первой мировой войны из гильз и прочего «военного мусора». Часто на них делали гравировки и дарили как сувениры.

Заключенные были лишены не только еды и питья, но и сигарет, о которых приходилось только мечтать. В их глазах сигареты были

. Обладание портсигаром, таким образом, становится своеобразным маркером освобождения из лагеря, символом начала новой жизни и возвращения домой.

Очевидно, неизвестные члены «команды 10083», которые изготовили портсигар, находились под влиянием советской пропаганды: об этом свидетельствует герб Советского Союза и упоминание «немецко-фашистского плена»: политическая категория «фашистский» начинает активно дополняться или заменяться национальной категорией «немецкий»

. Мотивы мести также были характерны для многочисленных агитационных материалов военного времени.

Пожалуй, самое важное символическое значение этого портсигара в том, что Нюрнберг был своеобразной «столицей фашизма». Именно здесь нацизм оформился как организованное движение: во времена Веймарской республики здесь проходили съезды НСДАП, а уже во время нацистского режима Альфред Шпрее строит здесь грандиозные здания, предназначенные для проведения партийных съездов. Но город, который должен был стать местом триумфа нацистской идеологии, напротив, стал местом ее конца. Несмотря на все испытания и страдания, доктор Богуславский не только выжил в Нюрнберге, но и увидел крушение нацистской Германии.