Свидетель двадцатого века с камерой

Фотокамера Халдея зафиксировала первый день войны, освобождение Севастополя и городов Европы, Парад Победы на Красной площади, суд над нацистскими преступниками в Нюрнберге, работу Потсдамской конференции, освобождение Порт-Артура и десант в Харбин. Фотографии мастера стали частью истории двадцатого века. Знаменитое фото Е. Халдея «Знамя Победы над рейхстагом» по версии журнала Time входит в число ста самых выдающихся фотографий, изменивших мир.

В этом году фотографу исполнилось бы 105 лет. Анна Ефимовна Халдей, его дочь, при жизни взяла на себя обязанности помощника отца. После смерти Е.А. Халдея она стала хранителем его уникальной коллекции. Анна Ефимовна рассказала Familio.media о жизни знаменитого фотографа и судьбе его наследия, насчитывающего более 8 тысяч негативов и отпечатков.

Фотоаппарат из бабушкиных очков и картонной коробки

«Надо объяснить, почему я – Анна Ефимовна, а папу все знают как Евгения. Чтобы не было вопросов, точно ли я дочка… Родители назвали сына Ефимом, а Евгением его прозвали коллеги по «Фотохронике ТАСС», где он начал работать в 1936 году. Коллеги звали его Женькой или, по фамилии, Халдеем.

Папа родился в 1917 году в Юзовке (сейчас Донецк). Воспитывала мальчика бабушка. В марте 1918 года во время еврейского погрома были убиты его мама и дед, а он, годовалый ребенок, получил пулевое ранение в грудь. Отец, выживший во время погрома, был убит нацистами в 1942 году.

Фотографией папа интересовался с малых лет – помогал соседу-фотографу в местном фотоателье. В 13 пошел работать на завод и тогда же сделал свой первый снимок самодельным фотоаппаратом. Объективом послужила линза из бабушкиных очков, а корпусом – обычная картонная коробка. Вскоре он купил в рассрочку свой первый настоящий фотоаппарат «Фотокор-1». Снимки юного фотокорреспондента увидел редактор заводской газеты, и так Халдей начал путь фотографа».

1418 дней на войне

С началом войны Халдея командируют в Мурманск и приписывают к Северному флоту.

«В июне 1942 года фашисты решили сжечь Мурманск дотла. Более чем наполовину деревянный город, на который были сброшены тысячи зажигательных и фугасных бомб, горел. В огне гибли люди, дома. Тогда, в июне 1942 года, я встретил там старую женщину. Она несла деревянный чемодан – все, что осталось от домашнего очага. Я сфотографировал ее. Женщина опустила свой чемодан, присела на него и с укоризной говорит: «Что ж ты, сынок, фотографируешь мое горе, наше несчастье? Вот если бы ты сфотографировал, как наши бомбят Германию!» Мне стало неловко. «Да, мамаша, – сказал я, – вы правы, конечно. Но, наверное, доведется делать и такой снимок», –

вспоминал Евгений Халдей.

В 1942 году Евгений Халдей был переброшен на Черное море. Фотокорреспондент снимал военные действия в Новороссийске, Керчи, Феодосии, Бахчисарае, Симферополе, Севастополе… С освободительными войсками советской армии вошел в Европу. В сводках «Фотохроники ТАСС» появлялись его фото из Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии… 2 мая 1945 года военный фотокорреспондент Халдей оказался в Берлине.

«Я давно размышлял над тем, как поставить свою «точку» в затянувшейся войне: что может быть значительнее – знамя победы над поверженным врагом!.. К концу войны я уже не возвращался из командировок без снимков со знаменами над освобожденными или взятыми городами. Флаги над Новороссийском, над Керчью, над Севастополем, которые освободили ровно за год до Победы, пожалуй, более других дороги мне. И такой случай представился. Едва я вернулся в Москву из Вены, как редакция «Фотохроники ТАСС» приказала следующим же утром лететь в Берлин. Приказ есть приказ, и я начал быстренько собираться: понимал, что Берлин – это окончание войны. Мой дальний родственник, портной Израиль Кишицер, у которого я жил в Леонтьевском переулке, помог мне сшить три флага, раскроив красные месткомовские скатерти, которые мне «подарил» ТАССовский завхоз Гриша Любинский. Звезду, серп и молот я собственноручно вырезал из белого материала… К утру все три флага были готовы. Я помчался на аэродром и улетел в Берлин…»

В Берлине фотограф пробрался на крышу рейхстага. Горел купол здания. Халдей попросил трех солдат 8-й гвардейской армии помочь сделать ему снимок. На фото знамя держит Алексей Ковалев, рядом с ним Абдулхаким Исмаилов и Леонид Горичев.

Тем же вечером Евгений Халдей с отснятыми кассетами улетел в Москву, а потом вернулся в Берлин, где продолжал снимать, создавая фотолетопись эпохи. Ему принадлежат знаменитые снимки девушки-регулировщицы у Бранденбургских ворот, советских солдат, расписывающихся на стенах рейхстага, и многие другие. Снимок «Мертвая женщина около Ландвер-канала», сделанный в Берлине в 1945 году, поражает обыденностью смерти. Фотограф запечатлел такую смерть, какая может быть в любое время в любой стране.

Снимал Евгений Халдей и Парад Победы в Москве, и Нюрнбергский процесс. В Нюрнберге его фотографии – в том числе та самая фотография женщины с чемоданом из Мурманска 1942 года – были использованы в качестве доказательств военных преступлений.

«Фотохроника ТАСС» – место встречи с любимой

Евгений Халдей познакомился со своей будущей женой Светланой на работе. Светлана поступила в «Фотохронику» в 1943 году. Ее школьный выпускной должен был состояться 22 июня 1941 года… Все мальчики из класса Светланы – 9 человек – ушли на фронт, и ни один не вернулся. Сестра Светланы тоже пошла на фронт, а их мама была во время войны репрессирована. Встреча с Халдеем – веселым, жизнелюбивым и, казалось, никогда не унывающим – стала радостью и счастьем.

31 октября 1945 года Евгений и Светлана собрались ехать на трамвае в ЗАГС расписываться. По дороге встретили Романа Кармена – знаменитого фронтового кинооператора, который подвез их на машине и стал свидетелем. Скромное торжество – колбаса, два пирожных, бутылка вина – положило начало будущей семейной жизни.

«Они прожили очень нелегкую, но счастливую жизнь. Моя мама была абсолютным оптимистом. Папа всегда улыбался. У него было отличное чувство юмора и иронии. Мама была худенькой, изящной. Помню, как однажды папа был в командировке в Париже и привез маме чемодан одежды. Ему нравилось видеть ее красивой и нарядной…», —

говорит Анна Ефимовна Халдей о своих родителях.

Роковой 1948-й

В 1948 году фотокорреспондента, прошедшего войну от первого до последнего дня, уволили из ТАСС. Началась борьба с космополитизмом, и человек с «пятым пунктом» в анкете – то есть еврей – оказался неуместен.

Одиннадцать лет Евгений Халдей работал внештатником в разных журналах. Много ездил по стране, снимал передовиков сельского хозяйства, работников культуры, артистов. Семья жила на Озерковской набережной в Москве в районе Павелецкого вокзала. Комната в коммуналке 12,75 кв. метров. Как они помещались там вчетвером с братом и родителями, Анна Ефимовна до сих пор не понимает:

«В 1956 году родился брат Леня – он спал в кладовке. Моя раскладушка стояла посередине комнаты около круглого стола. У родителей была кушетка и один шкаф на всех».

Позже Халдеям удалось купить комнату чуть побольше – 16 кв. метров, чтобы отец смог устроить в ней же фотолабораторию. Халдей всегда проявлял и печатал свои снимки сам. Лаборатория размещалась на откидном столе, который на ночь убирался, чтобы можно было разложить спальные места.

«Многие, кто оказывался в подобной ситуации, не выдерживали. Отец не мог не переживать и не опасаться репрессий. Но выстоял благодаря мужественному характеру, любви к профессии и, безусловно, благодаря маме. С 1948 года на ее плечи легли все тяготы быта и жизненного устройства. Она поддерживала отца во всем. В начале 1953 года над отцом нависла угроза быть высланным вместе с другими евреями из Москвы. Отец тогда сказал маме, чтобы она оставалась со мной, маленькой, а там будь что будет…Мама настаивала, что они должны быть вместе. К счастью, смерть Сталина помешала планам по массовой высылке евреев из Москвы».

Дети и фотоаппарат

Удивительно, но фотокорреспондент, не расстававшийся со своей «лейкой» и устроивший фотолабораторию в крохотной коммунальной комнатушке, не учил дочку фотографировать. На маленькой Ане лежали разные домашние обязанности, в том числе забота о младшем брате Лене, родившемся в 1956-м. Вот его отец обучил фотографическим премудростям.

«Я пыталась, конечно, что-то изображать, но выходило плоховато, и папа все время ругался. Брата тоже держал в строгости. В смысле педагогики у него не хватало терпения на нас. Он с нами был строг. А я маленькой была очень шустрой такой, подвижной, и мне доставалось. Часто в углу стояла. Но я думаю, что все пошло на пользу».

Анна Халдей выучилась и стала технологом швейного производства, в 1969 году вышла замуж, родила сына. Евгений Халдей с 1959 по 1972 годы работал в газете «Правда» – туда помог устроиться Константин Михайлович Симонов, который высоко ценил творчество Халдея. Жизнь открыла новую главу для творчества фотомастера.  

Дочь – хранитель коллекции

После смерти мамы, трагически рано ушедшей из жизни в 1986 году, Анна Ефимовна Халдей взяла на себя роль ассистента отца. Она помогала ему в командировках, в организации выставок и публикации фотоальбомов.

«Таскала в поездках аппаратуру, кофры и самого папу», –

улыбается Анна Ефимовна.

Прискорбно, что при жизни у прославленного фотомастера не было ни одной персональной фотовыставки на родине. Его работы были представлены только на сборных выставках советских мастеров фотографии.

Мировая известность пришла к мастеру в середине 90-х. В 1995 году на Международном фестивале фотожурналистики во Франции особым указом французского президента ему присвоили титул «Рыцаря ордена искусств и литературы». В 1996 году вышел документальный фильм бельгийского режиссера Марка-Анри Вайнберга «Фотограф при Сталине», в съемках которого принимал участие сам Халдей. Прошли выставки фронтового фотографа в разных музеях США, куда они летали с дочерью.

Евгений Халдей скончался в октябре 1997 года в Москве на 81-м году жизни. Он не заработал богатства, и семья с трудом собрала деньги, чтобы организовать достойные похороны.

После смерти мастера оказалось, что более 3 000 негативов и фотографий Халдея находятся в США в частных руках. Восемнадцать лет потребовалось Анне Ефимовне, чтобы через суд с помощью адвоката – к его чести работавшего бесплатно – вернуть их. Многие пришли в негодность из-за небрежного хранения.

Сегодня уникальный архив выдающегося фотомастера хранится у Анны Ефимовны в квартире. Это примерно восемь-девять тысяч негативов. 

«Отец снимал с 13 лет и буквально до последнего дня жизни, с камерой он никогда не расставался. Я храню не только негативы и отпечатки. У меня огромный бумажный фонд: я сохранила первые редкие публикации отца, мне удалось найти и собрать много журналов и книг с его фотографиями. За то время, что работаю с его архивом, выучила все снимки, знаю их, как говорится, «в лицо». Большую часть архива я оцифровала – без этого сегодня нельзя». 

Анна Ефимовна мечтает о большой выставке отца и надеется, что ей удастся ее организовать.