Каково быть родственником героя, именем которого называли города и улицы

О Николае Александровиче — из офицера Первой мировой в национального героя

Моя родная бабушка — Екатерина Александровна, младшая сестра Николая Александровича Щорса. Он родился в 1895 году, она на пять лет младше. Семья была многочисленная: их отец женился во второй раз после смерти жены, у них появились дети. А Николай и Екатерина были единокровными братом и сестрой.

Николай Александрович из великого множества армейских офицеров Первой мировой неожиданно превратился в заметную политическую фигуру на Украине. Началось это с создания Семеновского партизанского отряда, который воевал с немцами до и после Брестского мира. Потом отряд вобрал в себя другие военные соединения и превратился в Богунский полк. Рядом появился батька

. В какой-то момент полки объединились и образовали Первую Украинскую дивизию (после объединения с Красной Армией она получила наименование 44-й Украинской). Московское командование стало присматриваться к самым способным военачальникам; в то время на Украине было достаточно ярких самородков, военных и политических деятелей. В какой-то момент внимание столицы привлекли Махно и Щорс, влияние этих командиров на Украине неуклонно росло. Советская власть задалась вопросом: что делать с этими одиозными фигурами дальше?

Я думаю, что была директива. Взялись за Украину и одного за другим последовательно уничтожили более десятка человек крупного, среднего и малого калибра: Щорс, Боженко, Черняк и далее по списку… В общем, работа была проделана организованно. Единственный, кто уцелел в этой мясорубке — Махно. Он просто ушел в степи, а потом во Францию. Следом взялись за казачество — с этим тоже было покончено быстро.

О странных обстоятельствах гибели Щорса, которые стали семейным секретом на долгие годы

Обстоятельства гибели Николая Александровича выглядели так: в официальных документах значилось, что смерть наступила от попадания шальной пули. Хотя фронт, по сводкам, был тихим в те дни. Сначала все кажется естественным: процедура пеленания, бальзамирование, облачение покойного в шаровары, кожанку и кавалерийские сапоги. Однако вопросы появляются позже — с момента запаивания цинкового саркофага и транспортировки тела Щорса с Украины в Самару. Здесь появляются первые подозрения, помноженные на слова вдовы Щорса и его соратников, объясняющих вывоз тела тем, что кто-то хотел лишить Украину памяти о Щорсе. Не только его тела, но и памяти о национальном герое. Но есть и такое объяснение: Щорса спасали от немцев, которые могли бы надругаться над его могилой, как это они проделали с захоронением батьки Боженко. В первые дни оккупации города в начале Великой Отечественной немцы искали памятник герою, не могли поверить, что нет его на родине.  

Это был выстрел в затылок, что подтверждается актом эксгумации. Ее провели в 1949 году. У меня хранится копия акта эксгумации, который ранее был засекречен. В этой папке две фотографии: входное отверстие в затылочной части черепа. Его трудно объяснить снайперским выстрелом или шальной пулей. Эта пуля могла прилететь только из-за спины Щорса, от

или

. Склоняюсь к тому, что стрелял второй; это была «темная личность с уголовным прошлым», именно так его дружно описывали окружающие.

Вот свидетельство — признание Ивана Дубового. Он сделал его во время допроса в 1936 году, после убийства Кирова. В Ленинграде он был заместителем начальника отделения ОГПУ по Ленинградской области. На допросах Дубовой кричал: «Я не шпион!» — а ему чего только не приписывали. Говорил: «Я могу сознаться только в одном: есть на мне кровь Николая». Он имел в виду Николая Щорса.

Представьте, Щорс — молодой человек, офицер русской армии, со светлой головой, храбрый, с безусловным талантом организатора и военачальника — получает пулю в затылок. Только за то, что он хотел самостоятельности и независимости своей родной земле. Это принять и простить невозможно. Вот это критическое осмысление действительности жило в нашей семье. Нам было наказано хранить тайну о том, что произошло с героем Гражданской войны. Не то чтобы кто-то из нас щелкал зубами в тайной злобе, но горько осознавать, что в реальности было не так, как в легенде, и сказать об этом нельзя. А сказать необходимо, поскольку дает новое измерение пассионарности и жизни Щорса.

Об обмене нательной рубахи на полное собрание сочинений Пушкина и встрече с Лениным, которая не могла случиться в реальности

Написано о Щорсе много, собралась у меня немалая библиотека. В советской литературе был замечательный эпизод: Николай Александрович выходит из Кремля воодушевленный после встречи с Лениным, следует через Иверскую часовню к Охотному ряду и видит — на лотке кто-то продает полное собрание сочинений Пушкина. Это собрание он обменивает на свежую нательную рубаху и краюху белого хлеба — вот это похоже на правду. Его жена Фрума Ефимовна Щорс-Хайкина рассказывала, что он знал Пушкина наизусть и мог по памяти прочесть чуть ли не всего «Евгения Онегина».

К великому сожалению историков (и моя бабушка, наверное, расстроилась бы), встречи с Лениным у Щорса, скорее всего, никогда не было. Находясь в Москве летом 1918 года, он не мог рассчитывать на внимание со стороны вождя, как и знаменитые ходоки с картины Исаака Бродского.

Контакт с Лениным, вероятней всего, был позже. Как у командующего Первой Украинской дивизией, у Щорса были телеграфные сношения с Москвой, в том числе телеграммы Ленина, которые приходили из Реввоенсовета. Но встреча с Лениным — это фрагмент фантастический.

О том, как Щорс стал легендарным героем, а у Довженко случился инфаркт во время съемок фильма о нем 

Порядка 18 тысяч человек считало себя щорсовцами — до открытия музея в 1930-е годы они периодически собирались на массовые слеты. На Украине память о Щорсе была очень крепка, и в советское время легенда о нем была частью программы военно-патриотического воспитания. Тут уж никуда не денешься: слушай рассказы и пой нужные песни, хочешь ты этого или нет.

В 1956 году, в контексте развенчания сталинизма, бывший видный деятель Реввоенсовета 12 армии Семен Аралов, причастный к убийству Щорса, написал в ЦК КПСС огромной толщины донос о том, что Щорса зря возвели в герои и что на самом деле Николай Александрович — белогвардеец, эсер, партизан, махновец. И это, как подчеркивал доносчик, лишний раз доказывает преступность самого Сталина! 

Неразгаданность судьбы Щорса обернулась в начале 90-х обвинениями в его адрес почти дословно «по Аралову». Кому как было удобно. Для коммунистов — идейный враг, для националистов — инородец (да и женат на еврейке!), даже не «клятый москаль», а перекати-поле откуда-то с Балкан. Хотя чаще сходились на варианте «большевистский наймит». Под этот свист покушались на памятник. Пока удалось отстоять.

Леонид Кравчук как образ Николая Щорса

Когда в 1954 году шли работы над памятником Щорсу в Киеве, одной из моделей стал Леонид Макарович Кравчук — будущий президент Украины. Он был студентом Киевского госуниверситета, легкоатлетом, спортсменом — по своей стати один в один Николай Александрович. Он сам об этом рассказывал несколько раз.

О преимуществах героической фамилии, университетских прозвищах и любви к отцу

Весь институт я проходил под кликухой «Щорс», поскольку в отделе кадров знали о нашем родстве. Моя бабушка хотела, чтобы я носил эту фамилию. В советское время это было выгодно, но я этим не воспользовался. Просто из любви и уважения к своему отцу.

Людей, которые носят фамилию Щорс, сегодня в России всего двое. Это мой троюродный брат и двоюродная сестра. А за рубежом эту фамилию носят две мои троюродные сестры — прямые внучки Николая Александровича, дочери академика И.М. Халатникова, основателя Института теоретической физики АН СССР.

О семейных рассказах, детских книгах и расколдовывании советской власти

«К этому имени, оказывается, я тоже причастен», — такого свойства интерес у меня появился к Николаю Александровичу еще в детстве.

В семье было много фотографий, много рассказов, много книг, в том числе детских книг о Щорсе — они в огромном количестве издавались на Украине. Конечно, я все это прочитал. Когда учился в старших классах, застал, как у нас дома работал над книгой

. Работа была кропотливая, книжка получилась качественная, написанная, конечно же, по советским канонам.

Серьезно я в эту тему вошел, когда начал работать в «Комсомольской правде» в 1980 году. Я помню долгий разговор с

, который говорил: «Тут надо разбираться, тут все не так. Я слышал разные истории». Я начал искать материалы о Щорсе, и где-то к концу 80-х они были собраны. Это было время открытия шкатулок с секретами, «расколдовывания» советской власти.

Мне очень помогла работа Николая Зеньковича, известного ныне историка — он работал в ЦК КПСС на высокой должности в административном отделе, и после развала СССР у него был доступ к архивам. Он написал блестящую книгу «Тайна кремлевских смертей». И еще не одну потом.

Об изучении истории Щорса и источниках, которые приводили к легендарному предку

Я планирую продолжить исследования. Пока что я не обращался к делу, которое может быть в архиве ФСБ. Это первоочередное. К сожалению, в этом году сорвалась моя «экспедиция» в Сновск (бывший Щорс), чтоб разобраться с документами, которые хранятся там в небольшом городском музее. Я почти уверен, что там что-то есть, эти документы никто до конца не перелопачивал. Я бывал там не раз, но пока не перевернул все от первого до последнего листочка. Надеюсь, что морок, обрушившийся на Россию и Украину, скоро развеется. И можно будет продолжить дописывать историю Гражданской войны. 

О семейной памяти, советах предков и ощущении опоры

Мне кажется, нет семьи без выдающихся личностей. В каждой российской семье были люди незаурядные, доказавшие это своей судьбой. Люди, пережившие и репрессии, и войну, и непростое послевоенное время.

Знание о том, что кто-то был до тебя и должен стоять за тобой — очень важно. В каких-то случаях это может повлиять на формирование жизненных установок и принятие решений. Наши предки — это семейные духи, которые могут о чем-то напомнить, а от чего-то предостеречь. Можно даже посоветоваться с ними — это абсолютно органично для человека любого времени.

Повезло тому, кто ощущает под ногами эту твердую почву и корни в ней. Достаточно помнить. Мне кажется, без этого современному человеку совсем одиноко.